мотив

В статье рассмотрены и сопоставлены два стихотворения А. С. Кушнера, имеющие общее название – «Посещение» (1977 и 1985 гг.). Они объединены ситуацией возвращения лирического героя в места, где прошли его детство и юность. Но авторская позиция лишены ожидаемого в таких случаях ностальгического сожаления о давних годах – в частности, за счёт несовпадения воспоминаний с реальным миром прошлого.

В статье проводится сравнительно-сопоставительный анализ произведений, обоснованный влиянием А.С. Пушкина на творческую судьбу Н.В. Гоголя. При рассмотрении мотива чистоты исследуются лингвистические маркеры прецедентности текста, в том числе и наречия как эстетические единицы, релевантные для цельности текста, в силу их способности аккумулировать смысловой объем и участвовать в создании эмоционально-оценочного поля.

Стихотворение-песня Окуджавы «Ванька Морозов» рассматривается как ранний акт творческого самоопределения поэта в контексте романсовой традиции. Проводятся сопоставления с жанром-источником (городским романсом), с пародиями и стилизациями романса в литературе ХХ в. Прослеживается генезис ключевых образов и мотивов текста. Предлагается новый взгляд на трансформацию поэтики романса в лирике Окуджавы.

В статье исследуется мотив, часто встречающийся в фабуле русских комедий XIХ в. в ситуации ожидания игры, обосновывается его принципиальная важность для сюжетостроения пьес и создания образов действующих лиц, прослеживается связь этой внутритекстовой ситуации с действительностью российского общества, его социальным и морально-психологическим климатом.

В статье проводится краткий анализ «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Миргорода» с точки зрения взаимодействия и развития мотива заколдованного места и мотива странных превращений, намечается их последовательная идейная взаимосвязь со сборником «Арабески».

Стихотворение Окуджавы рассматривается в контексте классической поэтики розы, на фоне традиционной ситуации «прощания с лирой». Проводятся параллели с поэзией Пушкина, Батюшкова, Боратынского, Ходасевича.

В статье предпринята попытка выделить основную проблему трагизма Булгакова – ощущения, характерного не только для его пьес, но и для повествовательных произведений и в целом для мировоззрения писателя. Автор утверждает, что главным, глубинным конфликтом в творчестве Булгакова является противостояние счастья и судьбы, что вписывает его в традицию мировой классики с ее устоявшимися трагедийными типами и фабулами. В то же время в работе выделяются некоторые особенности его произведений 1930-х гг., такие как обманчивость счастья, прозрение развязки в действии.

В статье выявляются проблемно-тематические переклички и ассоциативные связи, возникающие на мотивном уровне между прозой и поэзией Б. Окуджавы в аспекте декабристской проблематики.