В статье предлагается новая версия циклообразующей организации «Маленьких трагедий» А. С. Пушкина после краткого экскурса по уже существующим циклообразующим концепциям группы сцен и пьес, объединенных в русской культуре под неавторским общим названием «Маленькие трагедии». В качестве связующего композиционного элемента выдвигается внутритекстовая ситуация неожиданного, спонтанного вдохновения центральных героев пьес, входящих в цикл. Именно этот повторяющийся элемент сопровождает или завязку фабульного действия, или, напротив, его кульминацию. Вальсингам («Пир во время чумы») и Моцарт («Моцарт и Сальери») оказываются подвержены внезапному вдохновению (для Вальсингама это становится неожиданностью, но и Моцарт так удивлен результатом, что спешит продемонстрировать сочинение «другу» Сальери, невольно провоцируя завистника на преступление). «Импровизатором» любовной песни становится Дон Гуан («Каменный гость»), заговоривший с донной Анной и ставший на путь своей неизбежной гибели. Момент спонтанного вдохновения становится для всех троих персонажей предвестием конца, впрочем, для Вальсингама – пока гипотетического. Барон («Скупой рыцарь»), который разительно отличается от трех других протагонистов, также переживает такой момент, спонтанно решая устроить себе «пир» наедине со своим богатством. В этот момент он возвращается к мысли о своем наследнике, что толкнет его к клевете и смерти. В заключение осторожно проводится параллель между настроением с восторгом предавшегося творчеству биографического автора и состоянием героев его пьес, невольно «унаследовавших» от своего творца такой же момент упоения внезапным вдохновением.