Имеются доказательства знакомства Есенина со «Что делать?» Чернышевского, что произошло еще в юности будущего поэта, в период его обучения в Спас-Клепиковской второклассной учительской школе в 1909–1912 гг. Из романа писателя XIX в. отдельные повороты сюжета (линия «живого трупа»), некоторые стилистические находки и суждения автора (о тайне, лжеце, Гамлете) как бы перекочевали в повесть поэта XX в., безусловно, в завуалированном и трансформированном виде. Также можно предположить, что один из моментов ссылки Чернышевского отразился во второстепенном персонаже повести Есенина (г. Вилюйск и Вихлюйский стрелок – с выпадением одной буквы). Между тем любые суждения о влиянии поэтики Чернышевского на художественную ткань повести Есенина остаются гипотетичными, в связи с чем приводятся и иные возможные трактовки «темных мест» «Яра». Есенина могли привлечь биографические данные ряда героев (упоминание г. Рязани и р. Оки) в связи с собственным местом рождения на Рязанщине, а также новаторский подход к романному жанру (с включением снов и наличием других вставок); сам поэт также внедрил в «Яр» множество дополнительных элементов – этнографические описания свадьбы и обряда опахивания против эпизоотии, фольклорные цитаты из необрядовых песен и погребального плача, пословицы и поговорки и др. В итоге сложная композиционно-сюжетная структура повести Есенина вполне сопоставима с многоплановостью романа Чернышевского, с его авантюрной линией, со множеством философских отступлений, с поездками героев (мотив странничества). В отличие от «Что делать?», нацеленного в будущее, «Яр» рисует крестьянскую повседневность и традиционную праздничную культуру, изобилует обрисовками регионального сельского быта, что со временем стало ценной этнографической констатацией.